Священник критикует распространенный в англосаксонской поэзии аллитерационный стих, в котором обычно трижды повторялась одна и та же предударная согласная. Застенчивость излишнюю отбрось ты». И отвечал священник: «Погоди И вымыслов ты от меня не жди. Нарушить назидание не смею, Которое преподал Тимофею Апостол Павел, он же порицает Того, кто правдою пренебрегает, Чтоб пустяки и басни сочинять. К чему же плевелы мне рассевать, Когда пшеницу я могу посеять? Веселость вашу не хочу развеять, Но если есть у вас, друзья, терпенье, Прослушать днесь благое поученье, Извольте; преподать его готов, И смысл моих приятен будет слов Для тех, кто слово праведное чтит, Кому и добродетель не претит. Южанин я, и очень сожалею, Что рэм, рам, руф низать я не умею, 271 По буквам звонкий складывая стих. Я рифмы сладость тоже не постиг. Так слух я ваш не буду щекотать, И в прозе мне позвольте рассказать. Быть может, ты хотел рассказа звонче, Чтоб пиршество сегодня им закончить, Но выслушай смиренный мой рассказ — В нем с божьей помощью хочу я вас Провесть по ступеням того пути, Которым в град небесный привести Господь сулит нам. Не судите строго, Коль приведу примеров слишком много. И если буду в текстах я неточен, Меня поправить я прошу вас очень. Я не начитан, в букве не силен, Держусь я смысла, был бы верен он, И с книжниками я не соревнуюсь, Но внять поправкам вашим обязуюсь». И тотчас же мы все на том сошлись, Что раз на богомолье собрались, Свой путь пристойной речью завершить Уместно нам; и стали мы просить Священника начать благое слово. И, увидав, что выбора иного Нет у него, хозяин наш сказал: «Ну, сэр священник, так, как ты желал, Пусть будет. Слушать мы тебя готовы». Потом, смягчив слегка свой тон суровый: «Что ж, начинай, пожалуй, наставленье. Но солнце скоро сядет, к сожаленью. Пускай господь тебе укажет путь, -Будь поучителен, но краток будь».