Не описать мне радость дуралея. Так пел, болтал он, глотки не жалея, Как не встречают птицы дня приход, Как соловей весною не поет, Как не щебечут у камина леди, Когда придут на огонек соседи, О красоте, турнирах, о любви, О страсти, полыхающей в крови. Так рыцарь не упорствует в борьбе, Чтоб дамы милости снискать себе, -Как мой священник в мысли утвердился, Что благородному искусству научился, И стал просить он напоследок гостя: «Пусть нас хранят от зла Христовы кости! 258 В алхимии великий вы адепт. Ну что вам стоит мне продать рецепт Тех порошков, которыми все это Вы сделали? Не выдам я секрета». «Секрет не дешев. В Англии лишь двое Владеют им. Но вам его открою». «Так в чем же дело? Говорите — сколько? Напрасно время мы теряем только». «Я не забыл, мой друг, услуги вашей, И, верьте совести моей монашьей, Я лишнего от друга не хочу, И если сорок фунтов получу, То лишь издержки я свои покрою, А я ведь беден, этого не скрою». Священник отдал сорок фунтов плуту (Описывать я сделку не могу ту, А лишь скажу: то был сплошной обман). Каноник, деньги положив в карман, Сказал хозяину: «Похвал не надо, Молчанье будет лучшая награда. Когда узнают про такой секрет, Поверьте, друг, тогда спасенья нет. Преследовать они меня начнут. А то, не дай бог, вовсе изведут». «Да что вы, сэр? Ни слова никому. Чтоб навредил я другу своему? Да лучше я с деньгами распрощусь Иль даже головою поплачусь!» «За доброе желание — успех Пошли господь вам, — подавляя смех, Сказал каноник. — А теперь прощайте, И лихом вы меня не поминайте». Ушел каноник, след его простыл. И вскорости священник приуныл: Как он ни бился, от утра до света, Ни серебра, ни золота все нету. Был одурачен поделом дурак. А плут других доверчивых зевак Адепт — посвященный; в первоначальном значении — нашедший философский камень.