И те слова премногих обратили. Префектом к бичеваныо присужден, Под плетью отдал богу душу он. Цецилия его похоронила Под камнем, где покоился супруг И где Тибурция была могила. А вслед за тем велел Алмахий вдруг Отряду воинов своих и слуг Цецилью привести для воскуренья Пред идолом и жертвоприношенья. Но воины и слуги, как один, Уверовали все в ее ученье И, плача, восклицали: «Божий сын -Бог истинный, и только в нем спасенье. В него мы верим, раз он в услуженье Таких рабынь имеет, как она; Отныне пытка нам уж не страшна». Префект потребовал, чтобы святая Пред ним тотчас предстала, и едва Она вошла, он, голос возвышая: «Ты что за женщина?» — спросил сперва. «Патрицианка родом и вдова», - С достоинством Цецилья отвечала. «Да нет же, веру назови сначала!» «Зачем же ты вопрос поставил так, Чтоб им предполагалось два ответа? Так задает вопросы лишь простак». Префект Алмахий, в гордости задетый, Спросил ее: «Откуда резкость эта?» «Откуда? — молвила Цецилья. — Внушена Мне совестью и верою она». «А не страшит тебя, — спросил Алмахий, -Префекта власть?» Она ж ему в ответ: «Земная власть держать не может в страхе Того, кому открылся правды свет. Ведь ничего в ней, кроме спеси, нет, Как в пузыре: проткни его иглою -И сморщенный комок перед тобою». «Ты на плохом пути стоишь сейчас, -Он молвил, — и упорствуешь напрасно; Про августейший слышала приказ? Смерть христианам! — говорит он ясно. — В том только случае, коль ты согласна Немедленно отречься от Христа, Жизнь у тебя не будет отнята». «И государи могут в заблужденье Впасть, как и все, — ответила она -Несправедливы ваши обвиненые.