«Под страхом смерти запрещаю вам Кому б то ни было, хотя б друзьям, Об этой сообщать беде. А я Жить попытаюсь, боль в душе тая. Еще одно: пускай не выдаст вас Ни складка губ, ни выраженные глаз». Затем служанку с пажем он позвал. «Супругу отведите, — им сказал, - Туда, куда она укажет вам». И те, покорствуя его словам, Пошли, — куда, не ведая нимало, Им госпожа ни слова не сказала. И вот Аврелий молодой, тот самый, Который так пленен был этой дамой, Ее случайно встретил на пути, Когда по людной улице пройти Она в условленный спешила сад. Он шел туда же. Уж с утра свой взгляд Не отрывал он от ее окна И все следил, не выйдет ли она. Случайностью была ль их встреча эта Иль рок, — но, радостно слова привета К ней обратив, спросил Аврелий так: «Куда вы направляете свой шаг?» Она ответила, как бы в бреду: «По приказанью мужа в сад иду, Чтоб выполнить — о горе! — свой обет». Аврелий, услыхав ее ответ, Был изумлен, и чувство состраданья В нем вызвали она, ее стенанья И муж ее, достойный Арвираг, Жену пославший в сад, — столь ярый враг Он был измене клятвенному слову. И вот Аврелий, — выхода иного Найти не в силах, кроме одного, - Решил от вожделенья своего Отречься, чтобы рыцарский закон Поступком подлым не был оскорблен. Он обратился к Доригене так: «Сударыня, я вижу: каждый шаг, Что делаете вы, для вас постыл И столько благородства проявил Ваш муж, которому страшней укор Жене во лжи, чем собственный позор, Что я готов страдать всю жизнь до гроба, Чтоб только вы в согласье жили оба. Все обязательства, что я от вас В какой бы ни было год, день и час Доселе получил, — вам, дорогая Сударыня, я ныне возвращаю. О вашем обещании клянусь Навек забыть и с этим удалюсь Из вашей жизни. Я жены честней И лучше в жизни не знавал своей. О, если бы все жены поступали