Понять, что в нем скрывается злодей. Столь долго якобы в меня влюблен, Мне плакался и жаловался он, Что пожалела я его за муки И, опасаясь, что наложит руки Он на себя, решила уступить Обманщику лихому, наградить Его своею верною любовью На веки вечные, при том условье, Чтобы при людях и наедине Всегда почет оказывал он мне. Я сердцем отдалась ему в полон (Тому свидетели — господь и он) И думала, что он мне предан тоже. Но, говорят недаром, что не схожи Своими помыслами подлый вор И тот, кто чист душой. Когда мой взор Ему сказал, что мною он любим, Что мы сердцами обменялись с ним, Что для него, как я уже сказала, Жертв никаких я не страшусь нимало, Жестокий этот тигр и лицедей О преданности говорить своей Мне на коленях стал в припадке дрожи, Столь с трепетом любовной страсти схожей, Что ни Парис троянский, ни Ясон, Никто другой на свете с тех времен, Как Лемех возлюбил двоих впервые, О чем преданья говорят седые, Никто с тех пор, как создан этот свет, Искуснее не мог бы страстный бред Изобразить, обман в душе тая. Никто не мог бы, повторяю я, В притворстве с ним сравниться отдаленно. Ко мне свой взор направив восхищенный, Меня благодарил с такою страстью, Что в этот миг быть мной почла б за счастье Любая и умнейшая из жен. Представился таким покорным он, Ияс такой неколебимой верой Внимала лживым клятвам лицемера, Что умерла б охотно, — лишь бы он Душой спокоен был и огражден От неприятности, пусть самой малой. И очень скоро я послушным стала Орудием в его руках, — один Мне стал он безграничный властелин. Хочу сказать, что я своею волей Располагать уже не смела боле, Поскольку то совместно с честью было. Так никого я в жизни не любила, И полюбить мне не придется, нет! Со мной он прожил около двух лет, Не вызывая у меня упрека, Но вот в конце указанного срока