147 (Не разумом то ведал, а чутьем), Что солнце в градусе двадцать втором Созвездия Тельца и значит это, Что скоро девять и обедня спета: «Мадам Пертлот, звезда моих очей! И птицы нынче нам поют звончей, И травы мягче, и цветы душистой, И сам я веселей и голосистей». Но тут пришла, как водится, беда -Она за радостью бредет всегда, А радость, всякий знает, мимолетна, Будь летописец я, о том охотно Подробнее я вам бы рассказал И все как следует растолковал. Скажу я тем, не верит кто поэтам, Что поручусь: во всем рассказе этом Ни слова лжи вы так же не найдете, 147 Как и в истории о Ланселоте - Излюбленной истории всех дам. Но к были не пора ль вернуться нам? Жил красно-бурый лис, злой и лукавый, В овраге за болотистой дубравой. И, верно, бог терпел его грехам: Уже три года он скрывался там. А в эту ночь он подкопал забор И незаметно пробрался во двор, Где Шантиклэр, петух наш знаменитый, Разгуливал со всей пернатой свитой. В траве густой залег в засаду лис И ждал; когда ж хозяйки собрались Коров доить, пополз он к Шантиклэру: Усвоил он злодейскую манеру Тех душегубцев, что исподтишка Разить стремятся. И, увы, тяжка Судьба твоя, о Шантиклэр несчастный! Зачем спорхнул ты в этот двор опасный Иуда новый! Новый Ганелон И погубитель Трои, грек Синон! 148 Ты всех коварней лис и всех хитрее. Но, Шантиклэр, ты о его затее Предупрежден был тем зловещим сном. И до сих пор не кончен спор о том: Все ль предопределил господь от века Или свободна воля человека.... На этот счет большие есть сомненья И средь ученых в корне расхожденье. Народы, страны в спор вовлечены И яростной враждой омрачены. До корня не могу я докопаться И в сложности вопроса разобраться, Как сделал то блаженный Августин,