Потом и к мужу в двери постучалась. «Кто там?» — он ей, она же отозвалась: «Да я, мой друг. Не будет ли поститься? Давно пора в столовую спуститься, Из печи завтрак поварами вынут, И на столе все кушанья застынут. Тебя корыстью дьявол обольстил. Что ж, мало, что ли, денег накопил? Крутить устали поварята вертел, И нас извел ты всех до полусмерти. Не стыдно ль? Голодом моришь ты гостя. Скорей мешки свои и книги брось ты, И, сотворив молитву, за столом Мы день последний вместе проведем». «Жена, — сказал купец, — тебе ль понять Наш трудный промысел? Ведь торговать Из десяти один едва сумеет С господней помощью; и то созреет К торговле дар лишь к пожилым летам. Вот я иной раз дураку продам И то, чего, по правде, не имею; Доверие внушаю ротозею И до могилы сохраняю тайну О капитале, что скопил случайно Иль промотал; когда же приключится В делах рискованных мне оступиться, - На поклонение к святым мощам Отправлюсь я, чтобы на время там От глаз злорадных скрыться в тишине. Уловка та всю жизнь служила мне. Быть постоянно надо начеку, Чтобы не стать подобным дураку, Который добрый случай упускает Или в капкан, разиня, попадает. Я рано утром завтра отправляюсь Во Фландрию, откуда постараюсь Скорей вернуться. И до этих пор Тебе вручаю дом мой, лавку, двор. Их бережно храни и будь любезной Со всеми; если ж человек полезный, То привечай особенно его. И если не впадешь ты в мотовство, Не заживешь одна широко слишком, То мной оставленного хватит с лишком; Нарядов, пищи, денег на расход И матерьяла для любых работ». И с этим дверь каморки запирает. Тем временем столы уж накрывают. Молитву быстро за столом творят, Обед нести скорей на стол велят, И накормил купец монаха знатно, И время провели они приятно. К концу обеда вечер подошел. Тут в сторону монах купца отвел И молвил другу: «Значит, завтра в путь?