А также уговор первоначальный... Страдает тяжко Паламон печальный! Уже не в силах он продолжить спор... Едва Тезей на поле бросил взор, Дружинам, что сражались меж собой, Он крикнул: «Эй! Довольно! Кончен бой! Я — беспристрастен, суд мой — справедлив. Эмилию Арсита, князь из Фив, Получит; честно выиграл он бой». Тут поднялся в толпе восторг такой, Так загудел широкий круг арены, Что вот, казалось, сокрушатся стены. А что владычица любви Венера На это скажет? В горести без меры, Она теперь рыдает так со зла, Что даже цирк слезами залила. «Посрамлена я, в том сомненья нет!» «Дочь, успокойся, — ей Сатурн в ответ. - Марс победил, и рад его боец, Но ты, клянусь, осилишь под конец». Тут подняли герольды кверху трубы И музыкой, торжественной сугубо, Хвалу воздали славному Арсите... Но будьте-ка потише и внемлите: Вот что внезапно там стряслось затем. Арсита лютый отвязал свой шлем И на коне, чтоб всем явить свой лик, Чрез всю арену скачет напрямик, Подняв глаза к Эмилииной ложе. Та нежным взором отвечает тоже (Ведь вообще благоволенье дам Всегда идет за счастьем по пятам), Уж льнет она к нему душой и взглядом... Вдруг фурия, извергнутая адом, Из-под земли явилась от Плутона По проискам Сатурна. Конь с разгона Шарахнулся и рухнул на песок. Арсита и одуматься не мог, Как вдруг был оземь сброшен головой, Вот на песке лежит он чуть живой: Лукой седельной грудь его разбита. Кровь бросилась в лицо, и стал Арсита Вороньих перьев, угодьев черней. С арены с плачем горестным скорей Несут его в Тезеевы палаты. Чтоб с тела снять, пришлось разрезать латы; Уложен он на мягкую постель - Он жив еще и в памяти досель. Свою Эмилию зовет все время. Тезей со свитой и гостями всеми Немедленно отправился назад С великой пышностью в свой стольный град. Хотя беда случилась, как на грех, Но не желал он опечалить всех; К тому ж все полагали, что жених