Наперснику и брату по обету От всей души доверил тайну эту. И ты, что клятвой рыцарскою связан, По мере сил мне помогать обязан. Иль ты — изменник, в том сомненья нет». На то Арсита гордый дал ответ: «О нет, изменник здесь не я, а ты; Ты изменил, скажу без клеветы. 78 К ней par amour я первый воспылал. А ты где был? Ведь ты тогда не знал, Назвать ее женой или богиней! Ведь у тебя — почтенье пред святыней, А здесь — любовь к живому существу. И сей любви в свидетели зову Я кровного и названого брата. Пусть первый ты, — ужели это свято? Ты знаешь, древний вопрошал мудрец: «Кто даст закон для любящих сердец?» Любовь сама — закон; она сильней, Клянусь, чем все права земных людей. Любое право и любой указ Перед любовью ведь ничто для нас. Помимо воли человек влюблен; Под страхом смерти все же служит он Вдове ль, девице ль, мужней ли жене.... Но нет надежды ни тебе, ни мне При жизни милость дамы обрести. Ты знаешь сам: сидим мы взаперти; Обречены мы жить в темнице сей Без выкупа до окончанья дней. Так спорили два пса за кость большую, Дрались весь день, а вышло все впустую: Явился коршун вдруг, у драчунов Под носом кость стащил и был таков. В палатах царских правило такое: Всяк за себя, других оставь в покое! Люби, коль хочешь. Я люблю ее И буду впредь ей верен. Вот и все, Мы здесь в тюрьме должны страдать жестоко. Так пусть же каждый ждет валенья рока!» В сердцах и долго спорили друзья. Но повесть мне затягивать нельзя. Вернемся к сути. Приключилось раз (Путем кратчайшим поведу рассказ), Что знатный герцог, славный Перитой (Который был Тезею друг большой С младенчества и в детские года) В Афины прибыл, чтобы, как всегда, С приятелем покоротать досуг, - Милее всех ему был этот друг; А тот его любил с таким же жаром, И даже (если верить книгам старым), Любовью (фр-).