Бейджент М., Ли Р., Линкольн Г.
Священная кровь и священный грааль
стр. 167
генеалогические древа увеличиваются ввысь и вширь, от одного поколения к другому, и образуют настоящие леса, и сегодня существует двадцать семей, по крайней мере, принадлежащихк роду Меровингов, в Англии и в Европе, а каждая насчитывает огромное количество боковых ветвей. Прежде всего, назовем имена Габсбургов-Лотарингских, Плантар де Сен-Клеров, Люксембургов, Монтескью, Монпеза и, конечно, есть многие другие. Согласно «документам Общины», семья Синклер в Англии тоже входит в этот список, так же как и различные ветви Стюартов или Девонширов. То есть большинство из этих семей может претендовать на свое восхождение прямо к Иисусу, но никто не знает точно, кто из их членов предстанет в один прекрасный день перед нами как новый царь-священник. Не лишне будет по этому поводу дать несколько уточнений.
Мы думаем, что потомок Иисуса не будет ни в чем отличаться от всего остального человечества, и если сегодня мир узнает, что некто или некая группа людей имели Иисуса своим предком, по всей видимости, он не проявит никакой особенной реакции, во всяком случае, гораздо более слабую, чем это было бы один или два века назад. Даже самое неопровержимое доказательство, на наш взгляд, не сможет преодолеть всеобщего безразличия. В этом смысле прожекты Сионской Общины не имеют никаких шансов на успех, если только они не основаны на политике, ибо, кроме серьезных отзвуков теологического плана наши выводы повлекут за собой глубокие перевороты в образе мыслей, в ценностях и установках мира, в котором мы живем.
Определенно то, что в прошлом различные семьи из рода Меровингов были глубоко вовлечены в политику, и что среди их главных целей власть занимала первое место. Это было верно для Сионской Общины и. некоторых ее великих магистров, и это остается верным и сегодня для Сиона и меровингского потомства. По всей видимости, Сион мечтает объединить Церковь и Государство, собрать воедино духовное и временное, священное и невежественное, религию и политику. В соответствии с меровингской традицией, согласно Сионской Общине, новый царь будет «царствовать, но не править»; он будет действительно МОНАРХОМ, имеющим, в основном, символические и представительские функции, а политическое управление в узком смысле будет доверено другим.
Так, в XIX в. Община, действуя через Усадьбу Золотой Долины, попыталась создать новую Священную Римскую Империю, нечто вроде Соединенных Штатов Европы, теократическое государство, управляемое одновременно Габсбургами и радикально реформированной Церковью. Первая мировая война и крах великих европейских династий провалили этот план, но вполне резонно думать, что сегодняшние цели Сиона, по крайней мере, в общих чертах на цели Усадьбы Золотой Долины.
Не стоит уточнять, что эти цели, конечно, могут подвергнуться серьезным спекуляциям. Но, как бы то ни было, речь могла бы идти о транс — или паневропейской конфедерации, нечто вроде современной империи, управляемой династией, происходящей от Иисуса, облеченной временной властью, как святой Петр. Эта династия будет царствовать над королевствами и княжествами, объединенными между собой союзами, образующими подобие конфедерации, но не увлекаясь злоупотреблениями, неотделимыми от такой системы. Ассамблея, выбираемая народом, возьмет на себя действенное управление, как европейский парламент, обладающий законодательной и исполнительной властью.
Такая Европа составила бы международную политическую мощь, новую и объединенную, сравнимую с тем, чем является в настоящее время Советский Союз и Соединенные Штаты Америки; но, основывающаяся на духовном и эмоциональном больше, чем на идеологических концепциях, она, прежде всего, будет призывать к великодушию человека и, следовательно, станет более сильной. Таким образом, для новой судьбы в бесконечном религиозном порыве пробудится вся коллективная психика Западной Европы.
А ведь эти массовые движения возможны, и История нам это продемонстрировала событиями в Иране. Не имея армии и никакой политической партии за собой, Хомейни воззвал к духовным силам всего народа, который, преисполнившись фанатизма, встал, чтобы идти за ним.
Очевидно, что эти трагические иранские события совершенно чужды нам, но они хорошо показывают энергетический потенциал, скрытые страсти, дремлющие в глубинах человеческих