И действительно, легкомыслие Генриха Наваррского привело к тому, что его немецкие и швейцарские наемники через неделю были полностью разгромлены герцогом де Гизом в битве при Вимори близ Монтаржи.

Не прошло и месяца, как в ноябре 1587 г. новое поражение настигло его в Оно близ Шартра. На сей раз немецкие всадники и швейцарские копейщики разбрелись кто куда за пределы королевства.

Что же делал Генрих Наваррский в это тревожное время? Он в Нераке наслаждается ласками Корисанды де Грамон, обещая ей свадьбу и корону. Но, во всяком случае, когда он подстроил своей супруге Маргарите де Валуа, сестре Генриха III, «каверзу» (по его выражению), последняя, живущая также в Нераке, где у нее в постели ночевал весь двор, заподозрила неладное, и задуманное убийство так и осталось в проекте (см.: Письмо Генриха Наваррского Корисанде де Грамон от 18 мая 1589 года).

Всю свою жизнь он шел на поводу у своих любовниц, которым достаточно было не пустить его к себе в постель, чтобы добиться всего, что они желали. Так, в момент подготовки к операции первостепенной важности по завоеванию Нормандии Генрих Наваррский оставил на произвол судьбы свою армию и удалился на месяц в Кэвр близ Суассона, влекомый неотразимыми прелестями красавицы Габриэли.

Затем, желая доставить ей удовольствие, он отказался от Нормандии, несмотря на настойчивые возражения своих военных советников, и приказал двигаться к Пикардии и осадить Нуайон. Когда этот осажденный город, понеся множество жертв, был Ьзят, Генрих Наваррский по желанию все той же Габриэли назначил губернатором Нуайона ее отца Антуана д’Эстре, сын которого стал там епископом. Таким образом, красавице удалось пристроить все свое семейство.

Случаи подобного отказа от первейшего долга ради удовлетворения своих сексуальных позывов еще не раз бывали в жизни Генриха IV. Более того, иногда он внезапно покидал заседание Королевского совета, чтобы «расслабиться» в объятиях какой-нибудь быстро сговорчивой красотки. А Совет тем временем терпеливо ждал возвращения любвеобильного венценосца.

Жизнь Беарнца полна этих бесчисленных любовных историй, начиная от обычного изнасилования деревенской девушки, если эта простолюдинка вдруг оказывалась недостаточно понятливой (в Наварре в то время все еще существовало право первой брачной ночи, подкрепленное королевским указом в начале XVII в.), и кончая денежной сделкой, если речь шла о девушке из благородной семьи. Не было числа его незаконным детям, и (за редким исключением) он никогда не заботился о них.

Даже если какая-нибудь женщина, ставшая матерью его ребенка (когда-то опозоренная им и изгнанная из своей семьи из-за внебрачной беременности бедняжки), оказывалась затем в нужде,