больше сыграть какую бы то ни было роль. Правда, она по-прежнему жила в Орлеане. Там она и умерла в октябре 1458 г., то есть тремя годами позже.

На процессе выступило очень много свидетелей, но среди них не было той, которая могла бы сообщить максимум сведений о той самой Жанне, которую она вырастила. Причина этого была весьма уважительной: будучи уже в очень преклонных годах, мнимая мать Жанны могла впасть в противоречия, а то и сболтнуть лишнее.

Ведь проводившиеся слушания носили весьма целенаправленный характер, о чем можно судить по признаниям иных историков, которых вместе с тем невозможно заподозрить в благожелательном отношении к точке зрения, излагаемой на страницах нашей книги.

Историк Жюль Кишера, склонный угождать общественному мнению, тем не менее в своих «Новых заметках по поводу истории Жанны&Арк» (1850) признал, что показания жителей Домреми «полностью совпадают: они изображают Жанну существом незначительным, робким и набожным».

В предисловии к I тому своей «Жизни Жанны &Арк» (1908) Анатоль Франс заявил: «Насколько можно судить, иные показания оказались урезанными...», и: «...те, кто вел допрос, сумели побудить свидетелей по любому поводу утверждать, что она была простой, очень простой...».

Академик Луи Бертран, сочувствовавший идеям «Аксьон франсэз», в своем исследовании (1928) о Жанне д’Арк в Лотарингии говорит о «несколько пресной поэтизации», объектом которой в поздние времена явилось детство Девственницы. «Такие усилия стали особенно явственно прилагаться после оправдательного процесса, в ходе которого показания свидетелей выглядели так, как будто они подчинялись общему указанию...»

Вполне очевидно то, что бесцеремонное, высокомерное, властное, а подчас и наглое поведение Жанны как в Шиноне, в Пуатье, так и в Руане, по отношению и к сильным мира сего при дворе Карла VII, и к судьям в Руане никак не согласуется с портретом робкой безграмотной крестьянки, пожалуй, даже несколько простоватой, который возникает из свидетельств, услышанных на оправдательном процессе и полностью противоречивших тем, которые прозвучали на процессе, осудившем ее.

В заключение этого длинного, но необходимого выяснения истинного облика Жанны, «прозванной д’Арк», сообщим одну подробность, которую до сих пор историки считали незначительной. Теперь же, по нашему мнению, в свете изложенных обстоятельств и изученных документов она становится весьма важной.

В 1456 г. папа Каликст III подписал рескрипт о реабилитации Жанны. И Жан Дюнуа, ставший тогда графом де Дюнуа, графом де Лонгвиллем, на основании королевских грамот Карла VII возвысившийся до положения законного принца, исполнявший обязан