г) горничная, ведающая пеленками, одеждой и т.п. Она не обязательно спала в комнате ребенка, дело обстояло по-разно-му в зависимости от той или иной эпохи, того или иного царствования и т.д.

Все эти женщины предварительно давали клятву в том, что будут верно нести свою службу и не будут принимать никаких подарков, вознаграждений и пенсий ни от кого, кроме короля. Эта клятва, подобно клятве на вассальную верность, приносилась на коленях, при этом руки подданного король держал в своих руках.

Поэтому трудно вообразить, чтобы граф Гуго де Бувилль, бывший камергер Филиппа IV Красивого, мог осмелиться подменить сына короля сыном королевской кормилицы, то есть ребенком, который не мог находиться в одной комнате с ребенком суверена, на глазах у всех принцев крови, вельмож высшего света, собравшихся для участия в церемонии представления королевского наследника.

Что же касается того, чтобы отправиться за ребенком кормилицы маленького принца в другой конец замка, а то и в город ко второй кормилице и оставить ей взамен другого ребенка, то есть королевского сына, — такого рода авантюра полностью исключается.

Наконец, за четыре года до того, как впервые возникла версия о подлоге (в Риме, и исходила она от Кола де Риенцо), король Франции Иоанн II Добрый издал ордонанс, датированный 13 января 1350 г. Этот ордонанс фактически узаконил на территории всего королевства бывший в ходу обычай, описанный выше.

Королевский ордонанс учреждал официальный институт «реко-мендательниц», ведающих кормилицами. В случае если они определяли одну и ту же кормилицу к более чем одному ребенку, их ставили к позорному столбу. Много лет спустя, в 1611 г., вышел указ, запрещавший под угрозой штрафа или телесных наказаний в случае повторного нарушения искать место кормилицы иными путями, нежели чем в заведении традиционных «рекомендатель-ниц». К тому же акушеркам и владельцам таверн запрещалось нанимать или брать на постой кормилиц. А полицейским распоряжением от 17 января 1757 г. кормилицам в состоянии беременности запрещалось вскармливать доверенных им младенцев. За нарушение полагалось наказание кнутом или штраф в 50 ливров.

Таким образом, Иоанн Добрый, издавая свой запрет от 13 января 1350 г., лишь узаконил уже ставший общепринятым в средневековом обществе обычай и сделал это вовсе не в связи с Джаннино де Гуччо, назвавшимся Иоанном I Посмертным, поскольку он появился вместе со своей легендой лишь четыре года спустя.

Все это убедительно доказывает, что Мари де Крессэ никогда не вскармливала одновременно двух младенцев (собственного ребенка и сына Клеменции Венгерской, вдовы Людовика X Сварливого), а также и то, что Джаннино де Гуччо не был Иоанном I Посмертным.

Теперь остается показать это в свете Истории, разгадав загадку