|
|
|
|
|
|
|
|
использует технологию Google и индексирует только интернет-
библиотеки с книгами в свободном доступе |
|
|
|
|
|
|
|
|
Предыдущая | все страницы
|
Следующая |
|
|
Янин В.Л.
Актовые печати Древней Руси XV в.в.
в двух томах
стр. 75
исследование H. П. Лихачева, в котором впервые был сведен воедино весь относящийся к делу
материал. Предшественники Н. П. Лихачева (Н. Ф. Беляшевский, Н. И. Петров *8), предлагая ту или
иную атрибуцию печатей, оперировали единичными экземплярами. Для них, таким образом, не
существовало проблемы в целом. Множество вопросов, неизбежно возникающих при сопоставлении
всех однотипных булл, множество осложнений, которые несет с собой необходимость датировать и
объяснить не отдельный факт, а совокупность фактов,— все это оставалось вне поля зрения названных
исследователей. К числу фактических предшественников Н. П. Лихачева приходится относить и тех,
которые работали после него, но не имели возможности опереться на совокупность существующих
аналогий из-за чрезвычайной редкости на рынке книги Н. П. Лихачева: это И. Свенцицкий, Я.
Пастернак и И. Иодковский *9, писавшие по интересующему нас вопросу в 40-х годах XX в.
Материал, собранный и изученный Н. П. Лихачевым, в последующее время был учтен только в
работах Б. А. Рыбакова и С. Р. Кили-евичво. Их взгляды, так же как и взгляды Н. П. Лихачева, должны
интересовать нас в первую очередь, поскольку лишь эти работы могут представлять научное
направление в исследовании рассматриваемой проблемы, предусматривающей решение трех
взаимосвязанных вопросов: о назначении сфрагистического типа, о его датировке и принадлежности.
Одним из самых загадочных и вместе с тем наиболее привлекательных элементов этих печатей
является странная формула «Дьнеслово», которая и служит типическим признаком для всей
сфрагистической группы. Это слово или
19 Н. Ф. Беляшевский. Два замечательные предмета Киевского церковно-археологического музея. «Киевская старина», т.
XXII, июль 1888, стр. 35; Н. Петров. Южно-русские металлические печати дотатар-ского периода, стр. 71—72.
/. Swiencickyi. Byzantinische Bleisiegel in den Sam-mlungen von Lwow. Сборник в паметь на проф. ПетърНиков. «Изв.
ааБългарскотоисторическо д-во», XVI—XVII. София, 1940, стр. 437; Я. Пастернак. Старпе Галич. Краков — Львов, 1944,
стр. 200; /. Jodkowski. Pieczacie ruskie z XI—XII w., znale-zionew Grodnie И Drogiczynie. «Przeglad historyczny» t. ХХХѴП, 1948, э.
198. *° Б. О. Рыбаков. Печатки чернигивських князив. «Ар-хеолопя», т. III. KiiÏB, 1950, стр. 116; Б. А. Рыбаков. Прикладное
искусство и скульптура. «История культуры Древней Руси», т. 2. М.— Л., 1951, подпись под рис. 223а; он же Боярин-
летописец XII в. «История СССР», 1959, № 5, стр. 73; С. Р. Нилиевыч. Висла печатка з Киева. «Праци Киивського
державного Иеторичного музею», вып. 1. Киив, 1958, стр. 226—232.
выражение не встречается в каких-либо других источниках. Оно отмечено только на наших буллах вне
контекста, облегчающего его истолкование. Вместе с тем эта надпись, будучи основой типа, заставляет
думать, что она содержит в себе какие-то важные указания, без учета которых атрибуция печатей
вообще не может быть предпринята.
На первых порах, когда исследователи имели дело с единичными печатями рассматриваемой
группы, существовало стремление понять их формулу как имя владельца. Исследователя могло
подкупать созвучие загадочной надписи с именами Даньслав, Даниил или Давид 61 или же с
названием одной из новгородских улиц — Даньславля ю. Однако обилие типов и вариантов печати с
этой надписью, сочетание ее с различными изображениями давно уже позволили признать
безусловной принадлежность таких печатей разным владельцам и считать их особым
сфрагистический разрядом, особой категорией булл, широко применявшихся при документах.
Первая связанная с этим выводом попытка дать лингвистическое толкование надписи принадлежит
Н. П. Лихачеву, который подразделял надпись на две части: «дьне» и «слово». «Смысл надписи,—
писал он,—угадывается в том, что печать указывала, что в том документе, к которому она привешена,
заключено сообщение, извещение, может быть, распоряжение, одним словом — чье-то «слово»»63. Что
касается первой части надписи, то загадочное «дьне» H. П. Лихачев сопоставлял с существительным
«дно», которое могло звучать и каквдьно», а в форме местного падежа — «в дьнФ» — означало
«внутри» (ср.: «Заключися в дьне платану» — Патерик Синайский, XI в., 92) Все речение Н. П. Лихачев
переводил, таким образом, как «внутри слово» и сравнивал его с формулой анонимных византийских
печатей: O'i o ppafiç st[ii т.т]Ѵ трастиѵ f^rcwv VOEI, Т.Е. «чьей печатью я являюсь, узнаешь, взглянув на
написанное» в*.
81 Имя Даниил (ДАН/ВЕЛОВО) усматривал на единственной известной ему булле такого типа И. Свенцицкий (Указ.
соч., стр. 437); имя Давид (ДАВИДАСЛО-ВО) читал И. Иодковский (Указ. соч., стр. 158—164).
82 Я. Пастернак. Указ. соч., стр. 200; ср.: Я. Л Ли: хачев. Материалы для истории византийской прусском сфрагистики, вып.
2, стр. 29.
63 И. П. Лихачев. Материалы для истории византийской и русской сфрагистики, вып. 2, стр. 29.
" И, И. Срезневский. Материалы для словаря древнерусского языка, т. 1. СПб., 1893, стр. 760.
6Ь Ср. с аналогичным французским переводом легенды византийских печатей, приведенным Г. Шлюмберже: «En lisant
cet écrit, apprend (ou apprendras)
|
|
|
Предыдущая |
Начало |
Следующая |
|
|
|