князей домонгольской поры, носивших имя Мстислав, полагая, что понятие «великий архонт» или «великий князь» тождественно понятию «киевский князь». Таких князей было три: 1) Мстислав Владимирович, сын Владимира Мономаха, княживший в Киеве в 1125—1132 гг.; 2) Мстислав Изяславич, правнук Мономаха, княживший в Киеве в 1159 г. и в 1169—1171 гг.; 3) Мстислав Романович Старый, правнук Мстислава Владимировича из линии смоленских Ростиславичей, владевший киевским столом в 1214— 1223 гг. Определение белгородской печати основывается на изучении крестильных имен этих князей в связи с патрональным изображением на оборотной стороне буллы. Б. А. Рыбаков отвергает шансы Мстислава Владимировича, которого звали Феодором, и Мстислава Романовича, крещенного с именем Борис. Иконографические типы этих святых не соответствуют изображению на печати из Белгородки, главным атрибутом которого является большой крест. Как справедливо указывает исследователь, это— иконографический признак трех других святых: Константина, Андрея и Иоанна Предтечи. Крестильное имя Мстислава Изяславич а источникам не известно. Однако летопись сохранила христианское имя его отца, которого звали Пантелеймоном. Между тем существует серия печатей, изображающих на одной стороне св. Пантелеймона, а на другой — св. Иоанна Предтечу. Сочетание всех этих данных дает Б. А. Рыбакову возможность истолковать изображение белгородской печати как изображение Иоанна Предтечи и определить ее принадлежность Мстиславу Изяславичу. Д. И. Блифельд находит такую датировку слишком поздней. Он называет возможным владельцем буллы князя Мстислава-Константина Владимировича, видит на ней изображение св. Константина и склонен датировать ее временем около 1023—1026 гг., когда Мстислав, борясь со сводным братом Ярославом, свои претензии на киевский стол мог выразить в титуле печати. Ни тот, ни другой вывод нельзя признать удовлетворительным. Иконографические типы святых Константина, Иоанна и Андрея различимы между собой достаточно заметными деталями. Константин, действительно изображаемый с крестом у плеча, всегда опознается по царскому венцу, составляющему его обязательный индивидуальный признак. На белгородской булле короны нет, как нет и места для длинного жмени этого святого. Поэтому предложенная Д. И. Блифельдом атрибуция не находит опоры в деталях изображения. Характерные индивидуальные признаки присущи и изображению Иоанна Крестителя, легко опознаваемого по власянице и небрежной, косматой прическе пустынника. Этих признаков также нет у святого на белгородской печати. На ней мы видим святого с благообразной прической и бородой, одетого в омофор: хорошо различим крест святительских риз на его правом плече. Ни Константин, ни Иоанн Предтеча никогда не изображались в крещатых ризах, бывших непременным признаком святительского или апостольского сана. В омофоре и с большим крестом у плеча изображался только апостол Андрей Первозванный ïe. Для короткого имени Андрей вполне достаточно места в правом поле буллы. Что касается последней буквы, сохранившейся и читаемой, в ней следует видеть не N, а Н. Б. А. Рыбаков в цитированной статье отводит предположение о том, что на белгородской печати изображен св. Андрей, опираясь на положение креста около него. По Б. А. Рыбакову, крест у правого плеча присущ Константину, а для Иоанна Предтечи положение креста безразлично, Андрей же якобы изображается с крестом только у левого плеча. Этот аргумент легко опровергается ссылкой на русские печати XI в.: на буллах Андрея-Всеволода действительно крест помещен у левого плеча святого, однако на печатях княгини Марии Андрей Первозванный, напротив, изображен с крестом у правого плеча. Очевидно, что положение креста было канонически безразличным. Вызывает сомнение и исходный аргумент исследователя о тождестве понятий «великий князь» и «киевский князь». В последнее время Б. А. Рыбаков пришел к несколько иному выводу. Возражая М. Д. Прнселкову, считавшему, что великокняжеская власть вне Киева возникает впервые не ранее 1186 г., исследователь ссылается на известную надпись чаши Владимира Давыдовича (Чернигов, 1140— 1151 гг.) и полагает, что это явление возникло в более раннее время 30. Нам представляются неправомерными самые поиски какого-то момента, когда титулатуре начинает отражать возникновение новых форм великокняжеской власти рядом с властью киев ïB С большим крестом у плеча иногда изображался апостол Петр, но этот вариант здесь исключен, поскольку он не находит подтверждения в остатках имени по сторонам изображенного на печати. м Б. А. Рыбаков. Русская эпиграфика X—XIV ее. (Состояние, возможности, задачи). «История, фольклор, искусство славянских народов. Доклады советской делегации на V Международном съезде славистов». М., 1963, стр. 58.